«Скоро, скоро мы будем на месте! – думал рыцарь. – Поэтому и тревожусь. Найдем ли мы „Скрижаль“? А если да, то сможем ли ее забрать? Ведь это не просто клад, а магическое сокровище. На него могли наложить заклятье, и попробуй в таком случае к нему подступиться…»

Латиф постарался. Деньги он получил немалые, поэтому поставил на стол все самое лучшее, что у него нашлось. Даже вино было хоть и с кислинкой, но крепкое и ароматное. Обязательный сыр на столе соседствовал с барашком, испеченным на угольях, жареной рыбой, овощами, фруктами и солеными оливками. Мрачный – под стать хозяину – слуга поставил на стол соусник, подсвечник с тремя свечами (в харчевне уже стало темно), а затем принес большой горшок наваристого супа и ковригу пшеничного хлеба, явно испеченную совсем недавно.

В достаточно просторном помещении харчевни людей было немного. И похоже, все местные – Андреас сообщил, что немного дальше находится деревенька, которая пользовалась дурной славой. Земля в этих местах была скудной, каменистой, крестьяне с трудом влачили жалкое существование, поэтому многие ушли в армию, где платили неплохие деньги. А те, что остались, в основном хромые да увечные, перебивались случайными заработками, среди которых значилась контрабанда и при случае грабежи паломников, которые шли без охраны, и купеческих караванов.

Конечно же, рыцари оказались в центре ненавязчивого внимания. Местный люд, похоже, знал, что с франками, облаченными в броню, лучше не связываться. На них посматривали с любопытством, но не открыто, а воровато, как бы вскользь.

Естественно, при случае местный люд был бы не прочь прибрать к своим загребущим рукам без особого риска самое ценное, что было у рыцарей, – их хорошо обученных боевых лошадей и оружие. Одно снаряжение рыцаря стоило не менее сорока пяти коров или пятнадцати обычных тягловых лошадей, не говоря уже о цене огромного боевого жеребца. Это было большое богатство. У крестьян немалой деревни, насчитывающей пятьдесят дворов, едва набиралось такое количество животных.

Поэтому рыцарями были лишь люди состоятельные, к тому же располагающие свободным временем. Даже богатые сюзерены имели возможность держать при дворе лишь нескольких рыцарей. И как в таком случае обеспечить защиту владений?

Карл Великий нашел выход из создавшегося положения. Он обязал бедных сюзеренов обеспечивать всем необходимым богатых, а те, в свою очередь, должны былиопределенное количество дней в году служить королю в качестве отработки повинности.

Посвящение в рыцари давалось нелегко. В принципе рыцарем мог стать каждый храбрый воин, отличившийся в битвах и завладевший большой воинской добычей, которая позволяла ему построить замок и прикупить одну-две деревеньки. Но, конечно же, потомственный аристократ, родовитость которого подтверждалась гербами и грамотами, имел большое преимущество.

Поклявшись в верности своему сеньору, рыцарь становился владельцем крестьян. Он имел право судить их, собирать для своих нужд налоги, мог охотиться во владениях сеньора, располагал «правом первой ночи»…

У рыцаря (если он не был безземельным) существовало множество привилегий. Была и серьезная повинность – один месяц в году послужить сеньору, полагаясь только на свою провизию и обмундирование. Но лишь на время военных действий…

Ночь выдалась беспокойной. Ближе к полуночи к постоялому двору добрался гурт пилигримов. Они расположились прямо во дворе, так как в помещении для отдыха не было свободных мест. Но паломников это обстоятельство не сильно удручало. Они разбили две большие палатки, а еду им предоставил обрадованный Латиф, хотя для этого пришлось среди ночи развести большой костер, чтобы приготовить казан похлебки.

Пилигримов ромеи привечали, но кормить бесплатно не обязывались. По крайней мере, на постоялых дворах. Бесплатную похлебку и кров предоставляли в основном монастыри. И Латиф с удовольствием подсчитывал нежданный барыш. Деньги хоть и небольшие, но все же. Недовольны были лишь его слуги, которым пришлось изрядно потрудиться.

Рыцари поднялись рано; им не терпелось как можно быстрее продолжить путь. Завтрак был скудным – сыр, вареные яйца и холодная буженина. Остальные продукты подчистую подмели паломники. Когда завтрак подходил к концу, в харчевню неожиданно вошли три рыцаря со своими оруженосцами – охрана пилигримов.

Латиф вертелся, как угорь, выброшенный на берег, чтобы ублажить франков. Они потребовали много вина и жаркое. Пока на костре пекся ягненок, рыцари прикладывались к кубкам с вином и тихо беседовали. Оруженосцы довольствовались пивом, которое было скверным на вкус, как поведал Горст.

Покровителями пилигримов были волхвы Бальтазар, Мельхиор и Каспар, совершившие в свое время небывалое, поистине священное странствие, явившись на поклонение младенцу Иисусу. У гурта паломников, которые обосновались на постоялом дворе Латифа, было изрядно потрепанное и выцветшее знамя с изображением этих святых.

Странствия пилигримов в святые места начались уже в III веке. При василевсе Константине были построены храмы в Иерусалиме, а его мать Елена, уже в преклонном возрасте, предприняла странствие в Аутремер – Нижние Земли (так называли Палестину), где с ее помощью было открыто Древо Креста Господня в одной из пещер неподалеку от Голгофы.

Наиболее благоприятные условия для паломничества сложились во времена правления халифа Гаруна аль-Рашида. Между ним и императором Карлом Великим установились полные взаимного уважения отношения. Подтверждением этому служил дар Гаруна аль-Рашида. Он послал Карлу Великому ключи от храма Гроба Господня и самого священного города. По указу Карла Великого в Иерусалиме был построен странноприимный дом для паломников, состоявший из двенадцати зданий. В пользовании этого благочестивого учреждения находились поля, виноградники и сад.

Паломники шли в Палестину не только на богомолье, но и с желанием обрести частицы святых мощей, а также другие реликвии. Ежегодно в Иерусалиме в сентябре месяце устраивалась ярмарка на площади у церкви Девы Марии. Торговля среди паломников была столь прибыльной, что купцы из Генуи, Венеции, Пизы, Марселя имели свои конторы в городе и целые улицы для поселения.

Пилигримы попадали в город через Ефраимские ворота; при входе с них брали подать. После поста с молитвами, одетые в саван, они посещали церковь Гроба Господня. Этот саван сохранялся ими всю оставшуюся жизнь, и, как правило, в нем их и хоронили. Многие старались посетить Вифлеем и брали оттуда с собой на родину пальмовую ветвь.

В Европе пилигримов принимали везде и вместо платы за проживание их просили, чтобы они помолились за хозяев. Странники часто не имели никакой другой защиты, кроме креста, и путеводителями своими считали ангелов, которым Бог предписал охранять детей своих и наставлять их на всех путях. Ромеи даже выпустили специальный итинерарий (путеводитель) для пилигримов на греческом языке. Все его указания отличались большой точностью, в чем